#НОРИЛЬСК. «Северный город» – Максим прославился на просторах интернета как инженер, потерявший руку, но не самообладание. Благодаря ему на свет появился первый в России бионический протез. Два года назад его новое предприятие Fadvis начало работу над простым и надежным быстросъемным запястьем с насадками, которые помогают при отсутствии руки играть в бадминтон или теннис, заниматься фотосъемкой, плавать, кататься на велосипеде. Устройство значительно дешевле иностранных аналогов.
– Максим, про вас не писал только ленивый, как сказал один журналист. Вы человек знаменитый на просторах интернета. Не считали, сколько интервью на вашем счету?
– На самом деле интервью не так много, просто их переписывают.
– Публикации шли валом, но где-то с 2020 года вы пропали с радаров и появились один раз в 2021 году, рассказали, что решили уйти из основанной вами компании MaxBionic. Почему? У компании было имя, у вас – слава, созданный вами бионический протез держал в руках Илон Маск, вашу разработку отметили многие компании с мировым именем.
– Протез кисти был сделан, но мы не смогли выйти на рынок, протолкнуть его дальше, там очень плотно сидели иностранные протезы. У меня был офис, небольшой коллектив, и с 2018 до 2020 года, более полутора лет, я жил в таком состоянии, что не знал, будут ли у меня деньги в следующем месяце, чтобы выплатить сотрудникам или закрыть аренду офиса. Продукт был, а особых средств – нет. У нас были, конечно, установки, продажи, но не так много. Много времени занимали всякие административные задачи, и в какой-то момент я устал и понял, что теряю время.
– Никто по-настоящему не поддержал? Столько же лестного писалось про эту бионическую руку. Все гордились: вот человек, не впал после травмы в депрессию, помогает людям, придумал продукт не хуже заграничного, притом дешевле.
– С выставки из Германии, где как раз отметили нашу руку, я поехал в Питер на ПМЭФ, выиграл идею на миллион. Через месяц мне говорят, что в банке, который это организовывал, поменялось руководство, и они меняют все инвестиции. Поехал дальше, еще какой-то облом. Фонд содействия инновациям обещал поддержать, потом они тоже сказали: «Нет, дадим лучше другой компании, у которой продукта нет, но с пиаром получше». Как мне сказали немцы на выставке: «Слишком хороший продукт для России».
– Раз хороший, в чем проблема?
– Надо понимать, что все не так просто. Мы маленькая, неизвестная компания, тем более российская, у нас штат был пять человек всего, хотя мы, конечно, впятером делали больше, чем 50, но не в этом дело… Допустим, я прихожу в протезно-ортопедическое предприятие… Да, вроде наш красивый, хорошо выглядит, но это дорогое устройство. И с точки зрения протезистов, большой риск брать такие изделия. Непонятно, что с ним будет через год, как часто оно будет ломаться, что с ремонтом, как с поставками. Им лучше купить в три или четыре раза дороже, но немецкое, от известного поставщика. Очень сложно было выбиться на рынок.
– Да сейчас же все твердят про импортозамещение. Может, время пришло?
– Да, пришло, сейчас актуальная тема, но я же не мог знать в 2018 году, как развернутся события. Надо еще понимать, что российский рынок тогда только начинал развиваться в этом направлении. В 2018-м таких протезов ставили на всю страну штук 20, потом – около 50, в 2020-м уже 150–200. То есть рынок рос, на это все больше выделялось денег, а в 2018-м было очень сложно влезть туда и продать хотя бы штук 10–20. Это дорогое изделие, и, даже если продать столько, все равно ты в убытках. Я как гендиректор компании беру инвестиции, отвечаю за эти деньги. Морально достаточно тяжелая получалась работа и ответственность, помимо того что надо было заниматься конструкторской частью, разработкой. Это только со стороны кажется, что все просто, на самом деле сложно. Тем более я жил в Норильске и летал в Москву, где был офис. Прилетаю на неделю-две, потом опять улетаю. И в таком режиме я жил с 2017 года. По сути, семью свою не видел. Пока занимался проектом, у меня уже дети подросли. Тоже не очень приятно для меня, что редко их видел. Мне это надоело.
– Итак, вы оставили MaxBionic, как дальше развивались события? Почему перебрались из Норильска именно в Таганрог?
– Я здесь учился, мне хотелось переехать в теплый регион. Хотелось перебраться в город, где есть научная база, а в Таганроге очень хороший радиотехнический университет, который я окончил. То есть при желании заняться стартапом или другим проектом специалисты нашлись бы. Есть здесь и производство. С точки зрения дальнейшей работы мне подходил Таганрог, я его знал, поэтому и поехал.
– Есть ли у вас сейчас офис, мастерская, условия для работы?
– Да, есть офис, народу не много, в штате мой партнер и еще два помощника. У нас много подрядчиков – производств, где мы заказываем детали. Допустим, есть производство при институте, в котором очень хорошие станки. Они нам делают детали из металла, есть и свое оборудование.
– Чем отличается новый протез от того, который вас прославил на полях интернета?
– У него другая концепция. «Бионика» была одно очень сложным, универсальным, дорогим устройством. Эта кисть выполняла сложные хваты, в ней была куча дорогущей электроники. В новом проекте я пошел другим путем: была решена задача функционала, при этом устройство максимально надежное и простое. Мы сделали запястье – быстросъемный механизм, а под каждую задачу – разные насадки. Надо поиграть в бадминтон или теннис – это одна насадка, надо поработать с телефоном или с фотоаппаратом – другая, хотите поплавать – третья.
– Человек сам должен их менять? Это удобно?
– Да, очень удобно.
– Стоимость удалось уменьшить?
– Есть похожий концепт у одной американской компании, которая тоже ставится в России. Сейчас предприятия, ставившие американские, перешли на наши. С прошлого года мы начали активно их продавать, и по сравнению с американскими наши в два – два с половиной раза дешевле. Мы делали так, чтобы их стоимость укладывалась в компенсацию, которую дает государство.
– Как находят вас люди?
– Нас люди не находят. Мы работаем с протезно-ортопедическими предприятиями. Наделали в конце прошлого года образцов, ездили в Москву, Питер, в крупные «протезки», в том числе государственные, и просто предоставляли полный комплект на испытание. Когда к ним люди приходят, они им демонстрируют, как это выглядит, как работает. Мы производители полуфабрикатов, протез делают врачи индивидуально для каждого человека.
– Это для них не сложно?
– Нет, у нас разработана вся технология, мы все продумывали изначально, зная, что, если будет сложно, никто не будет браться.
– Дело пошло, но работать приходится очень много?
– Просто когда мы начинали этот проект, мы для себя поставили условие, что не будем брать ни гранты, ни кредиты, ни инвестиции. Однажды я уже убедился, что отчеты по гранту слишком затратны по времени. У нас была задача построить продукт, работающий как бизнес-модель, которая сама сможет постепенно раскрутиться. То есть мы развиваемся исключительно за свои средства и исключительно за счет прибыли, постепенно набирая обороты, чтобы не напороться на проблемы. Мы долго разрабатывали свою технологию изготовления оборудования. Потратили на это почти целый год.
– Кто ваш товарищ-партнер? Однокурсник?
– Да, мой друг, бывший одногруппник Виктор Фадеев – человек с большим опытом, работал на производстве, очень понимает в технологиях. У нас специальность одна: по диплому мы инженеры-микроэлектронщики, но это не особо важно. Приходилось много чем другим заниматься.
– Максим, у вас у самого ведь ампутация руки очень высокая. Вашу проблему еще нигде в мире пока не решили.
– Первый протез я себе сделал. Он косметический, но со съемными насадками. У меня функции более ограниченны. Не могу поставить себе насадку для плавания, потому что не смогу с ней плыть, но насадку для велосипеда и самоката я себе ставлю, она позволяет управлять велосипедом.
– Многие, конечно, удивятся, что вы умудряетесь так много работать, и не только головой. Да еще ведь надо было переучиться с правши на левшу.
– Приспосабливаюсь. Придумываю для себя разные устройства, использую тиски.
– Чего бы себе пожелали на сегодняшний момент?
– Больше времени тратить на себя и здоровья себе, наверное, побольше.
– Знаете, когда мы нашли в медиапроекте «Сноб» название вашей первой компании как соискателя премии «Сделано в России», то приготовились голосовать именно за вас. Вы же стояли у ее истоков.
– Они уже два года сами по себе. Я ими не интересуюсь. У меня новое дело.
Ранее мы писали о портале поставщиков «Сделано в крае», о планируемом туристическом маршруте на гору Шмидта.
Больше новостей читайте на совместном канале «Северного города» и «Таймырского телеграфа» в Telegram.